Вера Мосова - Ходила младёшенька по борочку
– Исчезнуть бы мне надо как-то, – вымолвила Люба. – Но пока не знаю, как.
– Может, хозяевам рассказать? Они люди добрые, помогут! – предложила Серафима.
– Я бы рассказала, кабы была тут Любовь Васильевна, но её же нет, а мне надо опередить супостатов, уехать прямо сейчас. Да и неловко мне втягивать хозяев в свои дела, они и так хорошо мне помогли.
– А, может, того парня попросить? – воскликнула Любушка. – Ну, который тогда на рынке с тобой разговаривал! Ты ещё поклоны своей родне через него слала.
– Николку? Дак, кабы он здесь был… – начала Люба.
– Здесь он! Здесь! – перебила её Сима. – Покуда вы с Раисой на рынок-то ходили, он тут возле дома вертелся. Я узнала его и вышла, поняла, что он тебя высматривает, вот и сказала, что на рынке ты, он туда и направился.
Загоревшиеся, было, глаза Любушки тут же и потухли. Раз он ушёл, значит, не найти его теперь. Не бежать же следом на рынок. Да и опасно ей из дому-то выходить.
Тут в дверь негромко постучали, и на пороге появился Пётр Яковлевич. Он попросил Серафиму оставить его наедине с Любушкой, и та нехотя вышла. Любаше совсем не понравились смеющиеся глаза доктора. Ей сейчас было не до смеха, и потому она глянула на него исподлобья.
– А чего это Вы хмуритесь, сударыня? Вашему прекрасному личику это совсем не идёт, – начал доктор, глядя на неё поверх пенсне.
– Жизнь у меня такая, Пётр Яковлевич, не до веселья мне, – сурово ответила Любаша. Игривый тон хозяина был ей неприятен.
– Разве Вам у нас плохо живётся, Любушка? Или работа не по сердцу? Вроде, Любовь Васильевна Вами довольна, а Софьюшка так вообще души не чает в новой няне.
– Беда у меня, – серьёзно сказала Люба, – помощь мне нужна.
– А это моя работа – оказывать помощь страждущим, – опять попытался шутить хозяин.
– Не до шуток мне, доктор! – строго сказала Люба. – Может, моя жизнь висит на волоске!
Пётр Яковлевич вмиг сделался серьёзным и попросил Любашу немедленно рассказать ему обо всём. Та, надеясь на его помощь, откровенно поведала о сегодняшнем происшествии и завершила рассказ, выразив желание уехать из этого дома и лучше бы подальше от Тагильского завода.
– Подальше, говоришь? Хорошо! Увезу тебя подальше! В Екатеринбург, у меня там сестра живёт, только никому в доме не говори, куда мы едем! – решительно проговорил доктор и велел ей собираться, а сам вышел, сказав, что он сейчас отыщет извозчика и вернётся за ней.
Любушка мигом собрала свои нехитрые пожитки. Завязала в узелок кое-что из белья, гребень, шпильки, ленты и прочие мелочи. В дверь тихонько проскользнула Серафима. Любаша шёпотом сообщила, что хозяин вызвался ей помочь и теперь увозит её в Екатеринбург, но велела держать это в секрете и, не дай Бог, не проговориться Раисе. Сима ответила, что повариха ушла куда-то, не сказавшись. Горничная душевно обняла Любу на прощанье и наказывала быть осторожнее с доктором. Не стоит, мол, забывать про слабость-то его пагубную к женского полу. Любушка ответила, что у неё нет выбора, и она вынуждена принять его помощь, а если что, она сумеет за себя постоять. Вскоре явился Пётр Яковлевич и велел Любаше следовать за ним.
Серафима смотрела вслед отъезжавшей коляске, когда к дому подошёл тот же парень, что и прежде.
– Вернулась ли Любаша? – спросил он.
– Вернулась, да снова уехала, – ответила горничная. – Не будет её тут больше, не ищи.
– Как не будет? – недоумевал он.– Мне надо обязательно встретиться с ней!
– Ты ведь Никола? – спросила Сима.
Тот кивнул.
– Так вот, Никола! – понизив голос, заговорила она. – В беде твоя Любушка, а хозяин наш вроде как выручает её из этой беды. Да только боюсь я, как бы он её в другую беду не ввёл. Так что ты поезжай-ка следом, да выручай девицу. Не велела она говорить, куда её везут, но тебе скажу, вижу, что парень ты надёжный, и сама она тебе доверяет. Кабы пришёл ты чуток пораньше, так, может, и с тобой бы она поехала-то. В общем, в Екатеринбург они направились. Так что, нанимай, парень, извозчика да гони следом. Может, и успеешь.
Глава 12
Любушка сидела в коляске, которая увозила её в неизвестность, и не знала, радоваться ей этому или огорчаться. Ей нравилась её работа, так неожиданно свалившаяся на неё, и было жаль её терять. Это, конечно, печалило девицу. Но она спасалась от неминуемой погибели, и тут уж выбирать не приходилось. Ей хотелось уехать из Тагильского завода как можно скорее и как можно дальше. Но ведь она бежала вдаль и от родного дома, и это её печалило. Одно утешало – в Екатеринбурге живёт тётушка Нюра Смирнова, сестра отчима, и можно будет остановиться у неё. Из рассказов Василки, который прожил у тётки долгих четыре года, пока учился там, она знала, что дом Смирновых стоит на улице Уктусской, вот только номер дома Люба забыла. Но это ведь не беда, всегда можно спросить у людей. В их заводе, например, все друг друга знают и легко покажут, где человек живёт. Значит, и там так же. К тому же ей известно, что недалеко находится красивая церковь с чудным названием Большой Златоуст. Это она тоже запомнила из рассказов Василки. Ей сейчас главное – добраться до Екатеринбурга, а там уж она сыщет своих родственников, и они ей обязательно помогут. В их семье всегда все друг другу помогают. Но Петру Яковлевичу она не сказала про родню тамошнюю, пусть он думает, что она едет с ним к его сестре. Любаша не смогла бы объяснить, почему умолчала об этом, просто чувствовала, что так будет лучше.
Вот уже заводское кладбище осталось позади, и дорога устремилась прямо в лес.
– Поспешай, любезный, – обратился Пётр Яковлевич к ямщику. – Нам бы дотемна успеть добраться до Невьянского завода.
– Как будет угодно, барин, – отозвался мужик и хлестнул лошадей.
Люба встрепенулась, выходит, что в Невьянском заводе они остановятся на ночлег? Об этом она как-то не подумала. Она ведь не так глупа, чтобы не понимать, что Пётр Яковлевич неспроста поехал с ней. К тому же, Сима активно намекала ей на это. Но Любушка готова постоять за себя, в свою котомочку она положила небольшие ножницы – единственный острый предмет, какой был в её комнатке. Защищая свою честь, она на всё пойдёт.
– О чём задумалась, Любаша? – спросил Пётр Яковлевич, слегка подвинувшись к ней, и осторожно погладил её по руке.
– Да вот, думаю, что же случилось с той няней, которая до меня в вашем доме работала, – тихо произнесла она, выдернув свою руку, и дерзко глянула в лицо доктору.
– А ты не так проста, лапушка, как кажешься на первый взгляд! – удивлённо проговорил он.
– Я Вам не лапушка! Извольте извиниться, сударь! – сказала Люба серьёзно, удивляясь сама себе.
– Ну, прости, прости! – миролюбиво проговорил доктор и, смеясь, добавил:
– А ты интересная барышня, оказывается! Ты меня постоянно удивляешь!
– Чем же? – спросила Любаша.
– Непредсказуемостью. В тебе удивительно сочетаются трогательная наивность и одновременно с тем откровенная дерзость. Ты можешь быть холодна и отстранённа, но стоит тебя тронуть, и ты мгновенно вспыхнешь жарким пламенем.
– Так не трогайте, господин доктор, не то обожгу!
Пётр Яковлевич рассмеялся:
– Уже обожгла! Твоё прекрасное личико говорит мне, что в жилах у тебя течёт цыганская кровь, а это так романтично! Цыгане – народ горячий. Я уже представляю, насколько ты можешь быть горяча, душа моя!
Говоря это, он подвинулся ещё ближе к Любаше.
– Осторожно, доктор! Со мной шутки плохи! – сквозь зубы прошипела она, и мгновенно вынутые из котомки ножницы острым концом направились на него. – Ещё одно движение, и Вы горько пожалеете о нём! Боюсь, что Вам самому тогда понадобится доктор.
Пётр Яковлевич растерялся. Он не ожидал такого отпора и тут же отодвинулся от Любы. Но это только сильнее раззадорило его. Чем недоступнее лакомый кусок – тем он притягательнее. Ничего, он подождёт, так даже интереснее. Доктор закрыл глаза и сделал вид, что задремал, а сам в это время сквозь опущенные ресницы наблюдал за Любушкой, которая не переставала его удивлять.
А перепуганная девица обдумывала, как бы ей избавиться от своего навязчивого спасителя. Она ему, несомненно, очень благодарна, но та плата, на которую он рассчитывает, ей не по душе. И никто её не спасёт, если сама она об этом не позаботится. Может быть, когда они доедут, ей стоит выскочить из коляски и броситься к первому встречному с мольбой о помощи? Но не примут ли её за сумасшедшую? Или обратиться к полицейскому? Но встретится ли он на их пути? Можно прямо сейчас броситься в лес. Но и там её ждет верная погибель.
Солнце уже начало закатываться, когда впереди показались избы Невьянского завода, а она так ничего и не придумала. Повозка остановилась у постоялого двора, и доктор пошёл узнать, можно ли тут остановиться на ночлег. Любаша поняла, что другой возможности избавиться от своего попутчика у неё может не быть, и осмотрелась. Сердце неистово колотилось.
